Введение

 Концепция устойчивого развития, активно разрабатываемая и продвигаемая мировой наукой и практикой начиная с 80-х гг. 20 в., получила признание в различных сферах, в том числе в региональной экономике.

Устойчивое развитие при том, что имеет место воздействие внутренних и внешних факторов, характеризуется стабильностью и целостностью территории, сбалансированным состоянием социальной, экологической и экономической сфер [Мингалева Ж.А., Ужегова К.А., 2016]. Основной проблемой в обеспечении устойчивого регионального развития является интеграция народнохозяйственных и частно-коммерческих целей. Первые в явном виде ориентируют общество на устойчивое развитие и генерируются органами публичной власти, вторые определяются предпринимателями и наемными менеджерами, которые исходят из интересов бизнеса и своих предпочтений. Рыночные институты сами по себе не способны обеспечить эту интеграцию, при том, что объективно существует потребность в согласованном целеполагании. Представляется, что конструктивное взаимодействие публичной власти и бизнес-структур будет налажено именно на основе целеполагания в социально-экономическом пространстве регионов.

По мнению Л.С. Шеховцевой, регион, занимая связующее положение в совокупности экономических систем, интегрирует цели трех уровней: макроэкономические цели национальной экономики; мезоэкономические цели региона; микроэкономические в разрезе региональных составляющих [Шеховцева Л.С., 2011]. Однако к этой модели имеется ряд вопросов, наиболее принципиальными среди которых являются следующие: 1) кто и как реализует функцию регионального целеполагания? 2) насколько эффективным является региональное целеполагание? Ответы на них позволят упорядочить управленческие действия по региональному целеполаганию, повысив эффективность управления социально-экономическим развитием региона. Важным шагом в указанном направлении является экономико-статистический анализ практики целеполагания коммерческих организаций на территории их присутствия.

Основная часть

Теоретические подходы к целеполаганию в контексте устойчивого развития регионов. Устойчивое развитие выступает в качестве перманентной цели для всех современных эколого-социально-экономических систем.

По мнению В.С. Цитленка, понятие «устойчивость» имеет два аспекта: 1) в широком смысле – как современная концепция развития мирового сообщества, которая имеет ярко выраженный экологический приоритет; 2) в узком смысле – как динамическое равновесие экономической системы [Цитленок В.С., Рощина И.В., Артюхова Н.А., 2019]. И в одном и другом случае требуются согласованные целенаправленные действия преобладающего количества людей, чтобы достичь сбалансированного, гармоничного развития, что в свою очередь взывает к необходимости соответствующих управленческих воздействия, начиная с целеполагания, на всех уровнях экономики, включая хозяйствующие субъекты.

Качество целеполагания здесь будет определяться тем, что конкретно понимается под понятием «устойчивое развитие», поскольку до сих пор распространены довольно общие толкования последнего. А.В. Локтев и В.И. Меньщикова, рассматривая содержание термина «устойчивое развитие» применительно к региональной экономике, отмечают два вида устойчивости: 1) свойство системы вновь возвращаться в исходное состояние после нарушения равновесия; 2) свойство системы переходить в новое равновесное состояние. Устойчивость первого рода, соответствует статическому равновесию и обусловлено статикой явлений, а устойчивость второго рода – динамическому равновесию, которые обусловлено динамикой процессов, происходящих в сложных социально-экономических системах [Локтев А.В., Меньщикова В.И., 2012]. К аналогичным выводам приходит А.А. Зайцев, полагающий, что устойчивость социально-экономической системы характеризуется в краткосрочном периоде способностью системы сохранять постоянство своего внутреннего состояния, а в долгосрочном периоде – комбинированием внутреннего постоянства и развития системы [Зайцев А.А., 2017]. Р. Йовович и др. представляют устойчивое развитие региона как процесс, характеризующийся улучшением качества жизни человека с учетом ограничений окружающей среды [Jovovic, R., Draskovic, M., Delibasic, M., & Jovovic, M., 2017]. В. Томас и Н. Чиндаркар считают, что политика, направленная на устойчивое развитие, будет способствовать оптимальному использованию ресурсов для удовлетворения потребностей человека при одновременной защите целостности природной системы, что, в свою очередь, необходимо для удовлетворения будущих потребностей человека [Thomas, Vinod & Chindarkar, Namrata, 2019].

При этом ряд авторов обращают внимание на важную роль функции целеполагания на всех уровнях управления. По мнению М.А. Румянцева, именно целеполагание лежит в основании экономической и политической власти [Румянцев М.А., 2011]. В.Н. Ходыревская и Е.М. Сахарова, выделяя пять градаций качественного состояния менеджмента предприятия, характеризуют самый низкий уровень нереализованной функцией целеполагания [Ходыревская В.Н., Сахарова Е.М., 2010].
М.Ю. Махотаева отмечает, что практика управления сопряжена с глубокими противоречиями между целями повышения качества жизни, декларируемыми публичной властью, и содержанием повседневной управленческой деятельности в социально-экономической сфере, что во многом обусловлено несовершенством методологии целеполагания, отсутствием механизма структуризации провозглашаемых главных целей [Махотаева М.Ю., 2006]. На необходимость совершенствования целеполагания указывают также О.Б. Иванов и Е.М. Бухвальд, анализирующие целевые установки Национального проекта «Производительность труда и поддержка занятости» [Иванов О.Б., Бухвальд Е.М., 2019].

Достижение поставленных на федеральном уровне целей и соответствующего кортежа региональных целей невозможно без вовлечения бизнес-структур в орбиту федеральных и региональных интересов. В связи с этим выглядит архаичным доминирующее пока мнение о том, что основной целью коммерческой организации является извлечение прибыли.

Здесь уместно положение, приводимое А.И. Пригожиным, согласно которому ценности подлежат рефлексии, переосмыслению. Усилием ума и воли они могут быть осознаны, оценены и пересмотрены [Пригожин А.И., 2015]. Следовательно, и здесь возможно влияние извне, например, путем формирования общественного мнения о приоритетах в предпринимательской деятельности.

В российской практике на содержание уставной цели предприятия большое влияние оказывает мнение, формируемое в учебной и научно-популярной литературе. Чаще всего в отечественной литературе утверждается, что основной целью коммерческой организации является получение прибыли. По сути, имеет место фетишизация получения прибыли как целевой установки, что находит отражение даже в неточностях перевода иностранной литературы на русский язык. Так, в известной работе «Тейлор Ф.У. Принципы научного менеджмента / Пер. с англ. А.И. Зак.– М.: Контроллинг, 1991.– 104 c.» утверждается, что «Главнейшей задачей управления предприятием должно быть обеспечение максимальной прибыли для предпринимателя, в соединении с максимальным благосостоянием для каждого занятого в предприятии работника» [Тейлор Ф.У., 1991].

Между тем в оригинальном тексте нет упоминания о прибыли: «The principal object of management should be to secure the maximum prosperity for the employer, coupled with the maximum prosperity for each employee» [Taylor, Frederick Winslow, 1991]. То есть Ф. Тейлор говорит о максимальном преуспевании работодателя, но не о прибыли. Преуспевание работодателя более широкое понятие, чем получение прибыли. Оно выражается в совершенствовании и развитии бизнеса, позволяющем получать прибыль на постоянной основе в долгосрочной перспективе за счет устойчивого развития.

В связи с этим давно пора либо пересмотреть образ цели коммерческой организации так, чтобы он соответствовал современному уровню развития социально-экономических отношений в России, а не постулатам мануфактурного капитализма, либо согласиться с тем, что нет никаких оснований навязывать бизнесу какую-либо стандартную цель.

Ранее мы уже высказывали мысль о том, что у частного бизнеса не должно быть стандартной цели, навязываемой извне. Получение прибыли не следует рассматривать как основную цель. Прибыль – это значимый, но не единственный результат устойчиво развивающейся коммерческой организации. Важно также не приуменьшать возможности для устойчивого развития, которые открывает целеполагание как конструктивная управленческая деятельность. Зафиксированная в уставе организации цель – не простая формальность. Обоснование и формулирование уставной цели определяет содержание последующих управленческих решений и влияет на результаты деятельности [Аничин В.Л., Желябовский А.Ю., 2018].

В. Хуан, изучавший практику компании Huawei, по этому поводу отмечает, что компания должна, прежде всего, иметь четкую бизнес-цель. Бизнес-цель Huawei состоит в том, чтобы сделать себя более конкурентоспособным, построить доверие среди своих клиентов и выжить в рыночной конкуренции. Это на самом деле самые основные цели любого предприятия. Без любого из них предприятию будет трудно выжить. Предприятие должно в первую очередь обеспечивать непрерывное достижение своих основных целей, а не стремиться к достижению определенной цели или максимизации доходов определенной группы. В действительности любая попытка максимизировать доходы приведет к противоположному результату [Huang, W., 2019].

Представляют интерес исследования массовых данных о факторах, влияющих на целеполагание бизнес-структур и получаемых результатах. М. Гелдерен и др. исследовали разрыв между предпринимательскими намерениями и их последующей реализацией. Проведенный анализ показывает, что результаты бизнеса прямо зависят от масштаба и обоснованности предпринимательских намерений [Gelderen, M. V., Kautonen, T., Wincent, J., & Biniari, M., 2018]. С. Бригер и др. анализировали связь между возрастом предпринимателей и социальными целями их бизнеса и установили, что молодые и пожилые предприниматели создают большую социальную ценность в своем бизнесе, в то время как предприниматели среднего возраста более ориентированы на экономические цели [Brieger, Steven & Bäro, Anne & Criaco, Giuseppe & Terjesen, Siri., 2020].

В связи с важностью выделения и учета интересов различных целевых аудиторий в контексте управления сложными социально-экономическими системами, В.В. Кулибанова и Т.Р. Тэор обращают внимание на необходимость выделения групп стейкхолдеров [Кулибанова В.В., Тэор Т.Р., 2018]. С.Л. Байдаков считает, что идентификация состава стейкхолдеров соответствующей территории и их интересов – одна из первостепенных задач публичной власти. При этом не следует смешивать «интерес» и «мнение», для идентификации интересов неприменимы методы, которые используются для выявления мнений. Интересы определяются природой субъекта, его положением в сложившейся системе общественных отношений [Байдаков С.Л, 2018].

Применительно к деятельности бизнес-структур учет интересов стейкхолдеров является одним из процессов формирования стратегии корпоративной социальной ответственности. Пирамида корпоративной социальной ответственности, представленная А. Кэрроллом в конце 20 в. [Carroll, A. B., 1991], не потеряла свою актуальность. Н. Масуд отмечает, что в настоящее время корпоративная социальная ответственность имеет четыре основных составляющих: экономическая ответственность, глокальная ответственность (глобальная ответственность, адаптированная к местным условиям); юридическая и этическая ответственность; филантропическая ответственность [Masoud, Najeb, 2017].

Предпринимаются попытки изменить приоритеты, обозначенные в пирамиде А. Кэрролла, которая, как считает Д. Баден, была изначально ориентирована на интересы бизнеса, а принимая во внимание возросшую власть бизнеса в обществе, в основу пирамиды должна быть положена этическая ответственность [Baden, Denise, 2016]. По нашему мнению, нет никакой необходимости априори устанавливать какие либо приоритеты в моделях подобного рода. В соответствии с концепцией устойчивого развития региона, все компоненты пирамиды А. Кэрролла равноценны. Другое дело, что в конкретных условиях места и времени приоритет может получить то или иное направление развития, в зависимости от того, что именно сдерживает устойчивое развитие региона.

Материалы и методы исследования. Эмпирической базой исследования практики целеполагания акционерных обществ, зарегистрированных в регионах России, послужили открытые данные, размещенные на сайте информационного агентства «Интерфакс». Сбор информации осуществлялся в два этапа.

На первом этапе по состоянию на 2015 г. были собраны данные по акционерным обществам, зарегистрированным в 46 областях, 6 краях и двух городах федерального значения (Москва и Санкт-Петербург). Общее число обследованных предприятий составило 4463. Данные первого этапа включают следующие сведения: 1) сумма чистой прибыли; 2) краткое содержание уставной цели; 3) регион РФ; 4) вид основной деятельности акционерного общества. По 8 акционерным обществам устав не был обнаружен. Таким образом, доступный массив данных составил 4455 акционерных обществ. На втором этапе собирались данные о себестоимости продаж, величина которой использована для расчета уровня рентабельности, а также проводилась проверка информации, собранной на первом этапе. По собранной и обобщенной информации построена корреляционная матрица зависимости между встречаемостью элементов уставных целей и долей безубыточных акционерных обществ (табл. 1).

Анализ данных табл. 1 позволяет сделать предварительные выводы о влиянии содержания уставной цели на экономические результаты акционерных обществ. Во-первых, прослеживается прямое влияние на долю безубыточных организаций в регионе таких элементов как «Прибыль», «Развитие организации», «Эффективность». При этом следует отметить, что указанная парная зависимость не является статистически значимой при α = 0,05. Во-вторых, наблюдается обратное влияние на долю безубыточных организаций таких элементов как «Интересы акционеров», «Интересы работников», «Стоимость акций», «Качество продукции». Отрицательное влияние элементов «Интересы работников» и «Качество продукции» статистически значимо. В-третьих, имеет место статистически значимая связь (как прямая, так и обратная) между встречаемостью отдельных элементов уставных целей, например между «Прибыль» и «Интересы акционеров» (прямая); «Прибыль» и «Профильная деятельность организации» (обратная). Однако в связи с тем, что при целеполагании важно учитывать интересы всех стейкхолдеров, целесообразно оценить комплексное влияние элементов уставных целей на экономические результаты акционерных обществ. Для этого использован множественный корреляционно-регрессионный анализ и выполнено сравнение средних величин по вариантам уставных целей.

Результаты исследования и их обсуждение.

Множественный корреляционно-регрессионный анализ, выполненный в разрезе 54 регионов России на данных, полученных по 4455 акционерным обществам (доступный информационный массив), привел к построению модели, параметры которой представлены в таблице 2.

Прямое и статистически значимое влияние на удельный вес безубыточных акционерных обществ в регионах России оказывают два элемента уставной цели: «Эффективность» и «Развитие (совершенствование) организации». Обратное влияние – «Качество продукции (услуг)», «Профильная деятельность организации» и «Стоимость акций».