Введение

Мировая история за последние два-три века наблюдала множество экономических кризисов, которые затрагивали как отдельные страны, так и отражались на динамике развития глобальной экономики в целом. Достаточно вспомнить великую депрессию, кризис после распада СССР и мировой финансовый кризис. Последние десятилетия мировая экономика столкнулась с кризисами, которые существенно отличались от предыдущих экономических кризисов известных науке и практике. Как мировой финансовый кризис, так и кризис COVID19 доказал необходимость существенного пересмотра подходов к макроэкономическому регулированию, поскольку, как оказалось существующие механизмы борьбы с кризисом достаточно плохо адаптированы под современную структуру экономики, как на уровне национальных экономик, так и на уровне глобальной экономики.

Однако, 2020 год ознаменовался гораздо более серьезным кризисом для мира, поскольку затронул не только экономическую систему, но также систему здравоохранения, и как следствие «локдауна» практически во всех странах мира, систему образования и многие другие области жизни человека. Согласно аналитикам ООН, в 2020 году за чертой бедности в мире оказались дополнительно 131 миллион человек. По различным расчетам на борьбу с кризисом было потрачено в мире около 12,7 триллиона долларов.

Ключевой целью исследования стала попытка выявить и дать оценку социальных и экономических последствий кризиса пандемии COVID19 в Армении.

Среди ключевых задач исследования можно выделить следующие:

• Обзор современной литературы, посвященной проблемам преодоления последствий COVID19 для экономик стран.
• Оценка последствий для экономики Армении последствий COVID19 и Второй Арцахской войны с точки зрения ключевых макроэкономических показателей.
• Оценка последствий для экономики Армении социальных последствий COVID19 и Второй Арцахской войны с точки зрения уровня жизни, уровня бедности, и других индикаторов уровня благосостояния населения.

Восстановление экономики конечно начнется в ближайшие годы. Однако, в силу различий в возможностях развитых и развивающихся стран, траектории восстановления безусловно будут отличаться. Как показывают исследования аналитиков ООН, государственные расходы, направление на стимулирование и поддержание экономики в развитых странах превысили такие же расходы в странах с низким доходом примерно в 580 раз, что безусловно, усугубит разрыв между развитием стран с высоким и низким доходом.

Оценивая социальные и экономические последствия пандемии COVID19 следует отметить масштабы как потерь в человеческом капитале, что безусловно отразиться на мировой экономике в долгосрочной перспективе, так и глобальную неготовность человечества к такого рода кризисам. Цикличность распространения и смертности среди населения наблюдается как в различных регионах мира, так и в Армении. Однако, следует отметить, что по многим критериям Армении тяжелее преодолела последствия пандемии COVID19, что указывается на достаточно много институциональных искажений как в системе здравоохранения, так и в системе государственного регулирования, особенно с точки зрения антикризисной политики. Вместе с тем, экономические последствия для Армении также оказались значительными.

На ряду со всем перечисленным, Армения пережила в 2020 году также и Вторую Арцахскую войну, что, безусловно также негативно отразилось на социально-экономической ситуации в стране.

Последствия кризиса пандемии COVID19 в целом ощутили на себе все страны мира. Однако, развивающиеся экономики, к которым относится и Армения, с учетом множества институциональных проблем, переживают кризис гораздо более болезненно.

Вместе с тем, экономика Армении за последние тридцать лет не достигла уровня самодостаточности, что позволило бы более мягко пережить кризисы последних десяти лет. Среди ключевых проблем экономики Армении следует выделить высокий уровень концентрации товарных рынков, слабая рыночная конкуренция, импортозависимость, высокий уровень безработицы, и как следствие всего перечисленного низкий уровень жизни и высокий уровень безработицы. Если обобщить ключевые факторы, которые сопровождали замедление темпов экономического роста, то к ним можно отнести хронически сдерживающую монетарную политику, и неэффективное фискальное регулирование. Остальные факторы так или иначе являются следствием неэффективной макроэкономической политики. На ряду с этим, также следует отметить системные проблемы, которые присущи экономике Армении, в основе которых лежит несостоятельность институциональной среды.

Основная часть

Тематике воздействия пандемий на экономическое развитие посвящено не так много научной литературы. Ряд работ в этом смысле интересны своими выводами по поводу последствий для экономики в период более локальных, но не менее губительных пандемий. Так, по подсчетам Азиатского банка развития (АБР), темпы роста ВВП в Восточной и Юго-Восточной Азии сократились на 0,2 процента из-за сбоев в сфере туризма, общественного питания, гостиничного бизнеса, розничной торговли и других отраслей по всей Азии из-за негативного воздействия пандемии атипичной пневмонии в 2003 году [Gong et al., 2020]. Однако, события 2020 года активизировали научную деятельность в этой сфере. Большинство исследований рассматривают воздействие не самой пандемии на экономику стран, а скорее мер, которые были предприняты правительствами в период пандемий [Szlezak, Reeves, Swartz, 2020; Kohlscheen, Mojon, Rees, 2020 и Boissay, Rungcharoenkitkul, 2020]. И здесь мнение авторов достаточно разниться, как с точки зрения акцентов, так и с точки зрения степени воздействия. Так согласно одному из авторов [Jonas, 2013], воздействие пандемии на экономику страны происходит посредством четырех ключевых каналов: сокращение потребления, в силу неопределённости касательно будущего и ограничительных мер; увеличение государственных и частных затрат на здравоохранение; сокращение производственного потенциала в экономики и как следствие рост уровня безработицы; сокращение различных взаимодействий и передвижений товаров, услуг и людей между странами. Примерно такой же логике следует другое исследование [Carlsson-Szlezak, Reeves, Swartz, 2020, March 27] которое оценивая факторы воздействия COVID 19 на экономику. Так авторы разделяют влияние COVID 19 на экономику на этапы: сокращение потребления, волатильность на финансовых рынках, сокращение производства. В другом исследование те же авторы отмечают, что сокращение потребление и производственного потенциала стран действительно наблюдается, однако, что касается финансовых рынков, то можно констатировать заметный рост рыночной капитализации на фондовых рынках по итогам 2020-2021 гг. [Carlsson-Szlezak, Reeves, Swartz, 2020]. Вместе с тем, такой рост наблюдается в больше степени касательно либо финансовых компаний, либо инновационных компаний. Больший акцент на неопределенности в условиях пандемии, и последующих негативных последствиях для экономики делает Болдуин [Baldwin, 2020] в своем исследовании «Не выключайте свет: экономическая медицина для медицинского шока». Гуринчас [Gourinchas, 2020] в свою очередь пишет больше о глобализации и ее значения для мировой экономики и тех рисках, которые возможны в случае разрыва торговых или других экономических связей в период локдауна.

Немаловажным является вопрос восстановления экономик после кризиса. Так или иначе, восстановление экономик будет происходить медленно и большое значение будет иметь состоятельность конкурентной среды и рыночных механизмов взаимодействия между сегментами реального сектора [Allan et al., 2020]. Многие исследователи отмечают высокую степень сложность в оценке каналов воздействия пандемии на экономическое развитие стран [Baldwin, Di Mauro, 2020; Gopinath, 2020]. С этой целью многие правительства пытались не только нивелировать последствия локдауна, но также реализовать политику встроенных стабилизаторов, которые позволили бы экономикам быстрее восстановиться. Согласно Гуринчасу [Gourinchas,2020] большая часть правительств сделала акцент как на денежно-кредитном, так и налогово-бюджетном регулировании. С другой стороны, Вебер [Weder di Mauro, 2020] в своем исследовании отмечает, что в зависимости от возможностей бюджеты меры, направленные на социальные программы, систему здравоохранения, помощь домохозяйствам и субсидирование реального сектора значительно отличаются по странам. Однако, автор также обнаружил, что меры, связанные с системой здравоохранения никак не отражаются на экономическом стимулировании экономики. Порчер [Porcher, 2020], в свою очередь также не нашел взаимосвязи между мерами, связанными с системой здравоохранения, и экономическими последствиями. К таким же выводам приходят и другие авторы [Baker et al., 2020c; Carvalho et al., 2020 и Kahn, Lange, Wiczer, 2020]. Как и следовало ожидать, большая часть стран с изначально высоким уровнем жизни и качеством системы здравоохранения, применяли более мягкие ограничительные меры, и соответственно меньше пострадали с точки зрения экономического роста.

Многие авторы осуществили попытку оценить последствия ограничительных мер на экономическое развития стран. Из них можно выделить ряд авторов [Acemoglu. et al., 2020; Alvarez, Argente, Lippi, 2020; Berger, Herkenhoff, Mongey, 2020; Bethune, Korinek, 2020; Eichenbaum et al., 2020а; Jones, Philippon, Venkateswaran, 2020]. Основные выводы, к которым приходят авторы, большая часть ограничений негативнее отразилась на экономическом росте в странах, где присутствовали институциональные искажения или ослаблена экономика по той или иной причине. Также весомое значение имели возможности государственного бюджета.

С точки зрения антикризисной политики, принимая во внимание высокую долю государственного долга по отношению к ВВП и достаточно низкие процентные ставки, наблюдающиеся в большинстве развитых стран [Bianchi, 2020] предлагают проводить скоординированную денежно-кредитную и фискальную политику для преодоления экономических последствий COVID-19. Авторы рекомендуют применять фискальную политику, наращивая государственный долг и вместе с тем увеличивать государственные расходы, что в свою очередь приведет к расширению ВВП. При этом, денежно-кредитная политика должна быть направлена на стимулирование ВВП, а значит от приоритета сдерживания уровня цен необходимо отказаться. Вместе с тем, в долгосрочной перспективе предполагается достичь сбалансированного государственного бюджета и возврата монетарной политик к исходным целевым ориентирам.

Бигио и др. [Bigio, Zhang, Zilberman, 2020] предлагают использовать механизмы стимулирования экономики либо посредством кредитования через финансовую систему в случае развитых экономик, или через систему субсидирования домохозяйств из средств бюджета, в случае развивающихся стран. Однако, как правило, именно такие страны достаточно ограничены в своих возможностях расширят расходную часть бюджета, что затрудняет реализацию такого подхода. Герьери и др. [Guerrieri et al., 2020] предлагаю проводить мягкую денежно-кредитную и фискальную политику. Однако, по опыту большинство развивающихся стран, опасаясь высокого уровня цен проводили с основном сдерживающую политику. Таким образом, фискальная и денежно-кредитная политика в условиях преодоления пандемии, должны учитывать, как внутренние, так и глобальные факторы воздействия на экономику [Zhao et al., 2020].

Обобщая вышесказанное, можно заключить, что в целом единого мнения относительно воздействия последствий пандемии на экономику стран мира нет. С другой стороны, очевидно, что истинные последствия нам еще предстоит оценить, поскольку на данный момент нельзя утверждать, что пандемия завершена, и экономики стран могут сосредоточиться лишь на восстановительных процессах.

Ключевой задачей исследования стал анализ последствий пандемии COVID 19 для экономики Армении. В этой связи, на первом этапе исследования был проведен литературный обзор исследований, который позволил обобщить ключевые последствия пандемии для развитых и развивающихся стран. На следующем этапе исследования была проанализирована экономика Армении с точки зрения последствий как для экономики в целом, в том числе с точки зрения воздействия ограничительных мер на темпы экономического роста, так и социальных последствий для страны.

В качестве основных индикаторов, характеризующих экономические и социальные последствия, были рассмотрены темпы экономического роста, структура ВВП, ряд показателей, характеризующих доходы населения, индикаторы инфляции и другие показатели, имеющие социально-экономическое значение для уровня благосостояния населения. Также были рассмотрены антикризисные меры правительства в период пандемии.

Кризис COVID19: последствия для экономики Армении

Безусловно, кризис, связанный с пандемией COVID19, повлек за собой очень серьезные последствия для всех экономик мира, как развитых, так и развивающихся стран. В качестве ответных мер, правительства стран мира были вынуждены принять меры по сдерживанию и смягчению последствий Covid-19, а также реализовать широкомасштабную экономическую и финансовую политику, чтобы предотвратить крах экономики и защитить бизнес, рабочие места и средства к существованию. Армения, в свою очередь, на ряду с пандемией пережила также и Вторую Арцахскую войну в 2020 году, что безусловно, отразилось на экономике страны тяжелыми последствиями.

Первый удар последствий пандемии, как это происходит в условиях кризиса, пришелся на темпы экономического роста. Согласно прогнозам Международного валютного фонда (МВФ), мировая экономика восстановится в ближайшие годы, и это будет сильно зависеть от негативных эффектов по линии инвестиций и человеческого капитала в условиях пандемии [https://www.imf.org/en/Publications/WEO/Issues/2022/01/25/world-economic-outlook-update-january-2022] Согласно прогнозам, рост реального ВВП составит около 4,4% и 3,8% в 2022 и 2023 годах соответственно. Однако с учетом 2022 года эти прогнозы были занижены. Падение темпов экономического роста наблюдается практически по всему миру (рис. 1). В 2020 году мировая экономика сократилась на 4,3 процента, что более чем в два с половиной раза больше, чем во время глобального финансового кризиса 2007-2008 гг. В Армении падение темпов экономического роста составило -7,4%. Сопоставляя Армению с другими странами, можно отметить, что на фоне средних темпов роста по миру, падение экономического роста в Армении в два раза хуже мировых показателей, и на 20% хуже, чем в странах ЕС.

Согласно различным оценкам экспертов урон, нанесенный пандемией COVID 19, а также Второй Арцахской войной экономике Армении может составить от 7 до 11% падения совокупного выпуска. Несмотря на то, что мнения и прогнозы относительно последствий пандемии COVID 19, а также Второй Арцахской войны для экономики Армении существенно разнятся, очевидным является то, что уже сейчас можно наблюдать определенные потери в тех или иных секторах экономики.

Однако, здесь следует отметить, что большинство стран объявили локдаун экономики на достаточно долгий период. В Армении же, почти все сферы экономической деятельности были закрыты всего на один-два месяца. С другой стороны, в конце сентября Армения пережила военные действия, длительностью в 44 дня, что безусловно, в том числе негативно отразилось на экономической деятельности в 4 квартале 2020 года и последующие периоды.

Структура ВВП Армении имеет достаточно неэффективную диверсификацию. Если в период 1998-2008гг. локомотивом экономического роста Армении был сектор строительства, то последующие 12 лет, доминантами в структуре экономике являются сектор производства, сельского хозяйства и торговли. Безусловно, 2020-2021 гг. сопровождались определенным сокращением некоторых отраслей, что повлияло на объемы валового выпуска и его сокращение. Сектор производства в Армении занимает достаточно незначительные позиции. По состоянию на 2020 года доля сектора производства составила 11,3% от ВВП. Таким образом, с точки зрения доли в ВВП, Армения в сопоставлении со средними показателями по миру, а также стран со средним доходом, заметно отстает.

Структура ВВП позволяет более детально оценить наиболее пострадавшие отрасли экономики в течении 2020 году. Наиболее серьезно пострадали сферы административной и вспомогательной деятельности (-46%), деятельность гостиниц и предприятий общественного питания (-44%), сфера транспортировки и хранения (-37%) и сфера культуры, развлечения и отдыха (-18%). Рост наблюдается в секторе промышленности (13%), секторе государственного управления и обороны (14%), секторе деятельность в области информации и связи (8%), а также в секторе здравоохранение и социальное обслуживание населения (14%). Таким образом, в течении 2020 года большей частью пострадали те сектора, которые практически в полной мере зависели от внешних потоков, как людских, так и финансовых. С другой стороны, различного рода ограничения в передвижении населения, или посещения мест общественного посещения, также привели к сокращению некоторых секторов услуг.

Вместе с тем, рост сектора государственного управления и обороны объясняется резким увеличением расходов на обороны в период войны и после нее. Сектор, связанный с информационными технологиями, а также сектор здравоохранения увеличились, что, впрочем, произошло практически по всему миру.

Сектор торговли пострадал больше всего. В Армении сектор торговли сократился на примерно на 20%. Сопоставляя этот показатель с группой стран с высоким, средним и низким доходом, а также странами Евросоюза и Еврозоны, Армения демонстрирует худшие показатели. Особенно с учетом того, что в Армении локдаун был объявлен лишь на несколько месяцев, тогда как в большинстве стран мира экономика заморожена на гораздо больший период, что несомненно негативно отразилось на торговом обороте. Такое сокращение сектора торговли можно также объяснить Второй Арцахской войной, которая помимо тяжелых экономических и социальных последствий, также усилила состояние неопределенности среди населения, что отразилось на потребительских расходах и соответственно торговом обороте в стране.

Таким образом, совокупный выпуск Армении, также, как и большинства стран мира заметно сократился в условиях пандемии COVID 19, что безусловно потребует значительных усилий для дальнейшего восстановления экономики. При этом, следует учесть ограниченность ресурсов как экономики Армении, так и государственного бюджета, что еще больше осложнит и замедлит процесс восстановления экономики.

Социальные последствия

Последствия пандемии COVID 19 для совокупного выпуска не могли не отразится негативно на социальной сфере жизни населения Армении. Начиная с периода мирового финансового кризиса уровень жизни и уровень ВВП на душу населения в Армении не демонстрируют значительного роста. Пандемия COVID 19, а также последствия Второй Арцахской войны еще больше усугубили ситуацию с низким уровнем доходов населения в стране.

В период мирового финансового кризиса уровень ВВП на душу населения Армении значительно сократился, в то время как сокращение этого показателя в 2020 года достаточно несущественное. Такую же картину можно наблюдать по всему миру. Однако, следует учесть, что реальные последствия для доходов населения проявятся в ближайшие годы, поскольку в 2020 году практически во всех странах мира были реализованы различные программы поддержки населения со стороны государства.

Безусловно, наиболее чувствительной точкой в экономической системе во время кризиса обычно является инфляция. Причем, как и в большинстве стран, в Армении, сокращение потребительского спроса в течении 2020 года, привело к сокращению объемов валового продукта, а также к сокращению инфляционного давления. Однако уже в 2021 году мы наблюдаем достаточно резкий рост цен практически по всем индикаторам инфляции. На рисунке 3 представлена динамика цен в различных секторах экономики Армении, наряду с общим индексом потребительских цен и дефлятором ВВП.

Наибольший рост цен можно наблюдать в сфере экспорта (рост на 22%) и импорта (рост на 11,3%), что безусловно связано с высокой степенью нестабильности мировой конъюнктуры. На 13,3% выросли цены в секторе строительства, на 11% индекс цен в сельском хозяйстве, на 10% в секторе промышленности, и наконец на 6,9% вырос индекс потребительских цен. Последнее, безусловно наиболее негативно отразилось на уровне жизни населения с низкими доходами. Следует также отметить что Армения с 2006 года реализует монетарное регулирование в рамках режима инфляционного таргетирования, номинальным якорем которого является 4% ежегодной инфляции. Таким образом, ЦБ РА в 2021 году фактически не достиг поставленной цели. Вместе с тем, рассматривая динамику инфляции предыдущих лет можно отметить ниспадающий характер темпов роста цен, что было обусловлено многолетней сдерживающей монетарной политики со стороны ЦБ РА. Многие наши исследования доказывают, что такая политика привела к негативным последствиям для экономики и обусловила замедление темпов экономического роста последние 13 лет, что в итоге отразилось на состоянии экономики на современном этапе [Восканян М., Галстян А., 2017; Voskanyan M., Sandoyan E., Galstyan A., 2018].

Предсказуемым последствием кризиса 2020-2021гг. стало повышение уровня безработицы во всем мире, и в Армении тоже. В течении 2020 года уровень безработицы в Армении составил 18,2%, однако цифры сократились к концу 2021 года и по итогам трех кварталов составили 16% (см. рис. 4). В среднем за 2000-2018гг. уровень безработицы составил 14,9%, что является показателем ниже чем в 2020-2021гг. Вместе с тем, следует отметить, что в Армении достаточно высок уровень безработицы среди людей с высшим образованием (в среднем 15,5% за период 2000-2018 гг.), что обусловлено низкой емкостью рынка труда, а также несоответствием между предложением на рынке образовательных услуг и спросом на рынке труда последние 15-20 лет.

Как можно заметить на рисунке 4, уровень занятости также имеет тенденцию к сокращению, что обусловлено не только кризисом COVID19, то также структурными искажениями на рынке труда последние годы. Сокращается также уровень участия рабочей силы, как в среднем за последние 18 лет, так и последние три года. В динамике занятости за последние двадцать лет наблюдается небольшое сокращение численности занятых. Наибольшая доля занятых находится в секторе сельского хозяйства, однако по сравнению с 2000 годом доля занятых в сельском хозяйстве сократилась почти в три раза. Доля занятых в государственном секторе, также, как и в абсолютном выражении, заметно увеличилась. Так если в 2004 году, доля занятых в государственном секторе составляла около 3%, а в абсолютном выражении 29,1 тысяча человек, то уже в 2019 году эта доля составила около 8-10%, или 89,5 тысяч человек.

Вместе с тем, если в секторе производства в 2000 году было задействовано 180 тысяч человек, то к 2020 году численность занятых в производстве составила 113,5 тысяч человек. Примерно процентов на тридцать увеличилась численность занятых в секторе торговля, как, впрочем, и почти во всех секторах, так или иначе связанных с услугами. Таким образом, как и большинстве развитых и развивающихся стран, в Армении наибольшая доля занятых в совокупности находится в секторе услуг.

Таким образом, можно заключить, что рынок труда требует существенных изменений с точки зрения эффективности регулирования.

Следствием роста цен и уровня безработицы стало сокращение уровня жизни в Армении. На рисунке 5 представлены три показателя уровня доходов в стране. Как мы можем видеть, в 2020 году уровень ВВП на душу населения сократилось на 400 долларов США и составило 4268 долларов. Сократилась также средняя месячная заработная плата. Вместе с тем, следует отметить, что уровень ВВП на душу населения сократился по всему миру, что явилось следствием кризиса COVID19. По состоянию на 2020 год средняя заработная плата по экономике составила 189 716 драм (366$), а стоимость труда в 2019 году составила 206 877 драм (382$). С точки зрения темпов роста, то можно констатировать значительное замедление роста на протяжении последних как минимум 8-9 лет.

На фоне достаточно низкого уровня жизни и доходов, в Армении уже долгие годы сохраняется достаточно высокий уровень бедности. Не смотря на динамику сокращения уровня бедности последние 15-20 лет, этот показатель по-прежнему находиться на высоких позициях
 (см. рис. 6). По итогам 2020 года уровень бедности незначительно повысился и составил 27%. Однако, очевидно, что такого рода кризис, который переживает сегодня весь мир, отразится как на экономиках в целом, так и на уровне бедности с определенным лагом, и судить о реальном росте бедности можно будет лишь в среднесрочной и долгосрочной перспективе. При этом, большое значение имеет макроэкономическая политика в условиях кризиса COVID19, а также программы правительства в краткосрочной и среднесрочной перспективе, направление на нивелирование последствий кризиса.

Антикризисные меры

Большинство стран мира проводили политику по стимулированию экономики в течении особенно первого периода пандемии. В среднем по миру, объемы бюджетных субсидий составило от 2 % до 10 % от ВВП. Безусловно, развитые экономики имели больше возможностей поддержать экономику за счет государственного бюджета. Помощь в целом была направлена как на социальные нужды, так и на поддержку реального сектора, особенно тех сфер экономики, которые наиболее пострадали от локдауна.

Антикризисная политика в условиях пандемии в целом по миру была примерно идентичная. Большинство стран вливали деньги в экономику. Другие механизмы борьбы с последствиями пандемии находятся в процессе разработки и апробации. Так, например, в странах ЕС с начала кризиса были предприняты экономические меры, среди которых следует отметить действия Европейского центрального банка (ЕЦБ) по гарантированию ликвидности, в частности, в рамках Программы чрезвычайных закупок в связи с пандемией (PEPP) на сумму 750 миллиардов евро, а также создание Европейской комиссией Инвестиционной инициативы по реагированию на коронавирус, высвобождающей в общей сложности 37 миллиардов евро из других статей бюджета ЕС[https://www.ecb.europa.eu/homel].

В целом, большинство стран мира в условиях кризиса проводят стимулирующую политику. В теории стимулирующая политика позволяет нивелировать последствия кризиса. Однако, проблема в том, что стимулирование экономики, по крайней мере в краткосрочной перспективе происходит посредством расширения расходов государственного бюджета, что в условиях развивающейся экономики достаточно ограниченный ресурс. Как и в период мирового финансового кризиса, в условиях кризиса COVID19 большинство стран мира проводили как политику по поддержанию потребительского спроса посредством так называемых «вертолётных денег», так и политику по поддержанию бизнеса посредством сокращения налоговых выплат, а также же субсидирования наиболее пострадавших отраслей.

В Армении также были разработаны антикризисные меры. В начале 2020 года, Правительством РА была разработана антикризисная программа, состоящая из девятнадцать ключевых мероприятий, направленных на поддержку социально-экономического положения в стране. В течении второго квартала были разработаны еще три дополнительные мероприятия. Согласно программе Правительства РА, все мероприятия были разработаны на решение двух ключевых проблемы [Allan J, Donovan C, Ekins P, Gambhir A, Hepburn C, Robins N, Reay D, Shuckburgh E, and Zenghelis D., 2020]: Мероприятия по нейтрализации экономических последствий короновируса и Мероприятия по нейтрализации социальных последствий короновируса. Согласно предварительным оценкам объемы государственной поддержки составят 150 млрд. AMD или примерно 2,3% от ВВП. По итогам первых двух месяцев реализации антикризисной программы было распределено 84,4 млрд. драмов [Alvarez F. E., Argente D., & Lippi F.,] 2020. По состоянию на 10 сентября, государство истратило 163,4 млрд драм (340 млн долларов США, или 2,5% ВВП), что превышает изначально утвержденную стоимость антикризисного пакета, то есть 150 млрд драм (порядка 313 млн долларов).

Ключевыми бенефициарами Программы поддержки экономике стали представители реального сектора, наиболее постаравшиеся от локдауна на протяжении шести недель, представители микробизнеса, сельского хозяйства, сфера высоких технологий. Несколько мероприятий было направлено на сохранение рабочих мест в тех или иных отраслях, а также компенсация расходов на заработную плату работников, находящихся в вынужденном
простое.

Максимальный размер пакета финансовых мер, предназначенных для отдельных предприятий, составил 500 млн драм (около 1 млн долларов США). Также была введена дополнительная программа поддержки МСП, работающих в сфере туризма, сельском хозяйстве, пищевой и обрабатывающей промышленности, позволившая МСП получать кредиты в размере от 2,5 до 50 млн драм с шестимесячной отсрочкой платежа и без начисления процентов в течение первых двух лет (при этом в течение третьего года будет применяться процентная ставка в размере 12%). К середине мая было одобрено кредитных заявок на сумму 17 млн долларов США от 744 организаций. Были приняты и другие отраслевые меры: так, сельскохозяйственные организации и кооперативные фермерские хозяйства получили помощь в форме субсидирования процентных ставок и механизмов совместного финансирования, а производители винограда и винно-коньячные предприятия могут обращаться за кредитами, процент по которым полностью покрывается субсидией. Транспортным компаниям туристического сектора государство поможет погасить 75% задолженности по текущим кредитам, связанной с процентными выплатами, за период с апреля 2020 года по март 2021 года. Помимо этого, государство стимулирует предпринимательскую деятельность, для чего в ИТ-секторе предоставляются разовые субсидии, а также беспроцентные ссуды, помогающие открыть свое дело [Baker, Scott R., Nicholas Bloom, Steven J. and Terry, Steven. J., 2020].

 Предпринятые меры отразились на структуре и объемах государственных расходов в течении 2020-2021 гг. Как мы можем видеть на рисунке 7, объемы расходов государственного бюджета существенно возросли. Ключевые статьи расходов, которые демонстрируют набольший рост отражают необходимые меры, которые были предприняты в 2020 году. Так были существенно увеличены расходы на социальную защиту населения, а также расходы на оборону, что обусловили военные действия во время Второй Арцахской войны. Кроме того, существенно возросли расходы на государственные сектор, что также вписывается в логику антикризисных мер практически всех стран мира.

 По итогам первых трех кварталов 2021 года объемы расходов на социальную защиту и государственный сектор практически равны объемам расходов на эти статьи в 2020 году. Таким образом, по итогам 2021 года можно ожидать существенное повышение расходов государственного бюджета.