Введение

Исторически страны Центральной Азии являются зоной интересов РФ как в политическом, так и в экономическом пространстве. Это определяется общим прошлым, схожестью экономического развития в ХХ веке, а также дополняется новыми концептуальными основами внешней политики РФ в части активизации сотрудничества с дружественными странами в условиях санкций и созданию справедливого баланса сил в Евразии [Указ №640…, 2023].

Определим основных соперников РФ, борющихся за экономики центральноазиатского региона сегодня. Традиционными игроками являются страны ЕС, перехватившие историческую инициативу у Великобритании [Khitakhunov A. 2023], Китай [Yujun F., 2019] и США, стремящийся ограничить влияние РФ и Китая в Евразии в целом и создать дугу напряженности на Ближнем Востоке [Аксенов И.А., 2019], [Бирюков Е., 2017] в Центральной Азии и, как показывает нынешняя ситуация, даже в Европе (что наглядно демонстрирует американское давление на ЕС, пренебрежение экономическими интересами стран Европы и намеренное провоцирование конфликтов в Восточной Европе, позволяющее ослабить европейские страны и окончательно утвердить над ними экономический и военный диктат через развитие своей промышленности и поставки в ЕС, а также формирование новых механизмов ленд-лиза в рамках военной помощи Украине).

1. Здесь уместно кратко описать основной экономический инструментарий соперничества за влияние в ЦА каждого из перечисленных выше игроков. Китай использует в основном инвестиционные инструменты в рамках «Одного пояса, одного пути», Азиатского банка инфраструктурных инвестиций и двухсторонних соглашений с государствами региона [Aminjonov, F., Abylkasymova, A., Aimée A. 2019]. Наращивание экспорта продукции, в том числе высокотехнологичной, и услуг инфраструктурного развития позволяет говорить о завоевании основных региональных рынков – так, экспорт КНР в страны региона вырос в 25 раз с 2002 года [Международный бизнес. № 2: 24-60.

Товарооборот Китая, 2022]. Таким образом, Китай использует широкий экономический инструментарий для упрочения своего положения в ЦА.

Основная часть

 ЕС активно продвигает торговые механизмы полугуманитарного характера, в частности, ВСП+ (механизмы, поддерживающие продовольственный экспорт в страны ЕС), CAREC (площадку содействия развития инфраструктуры в ЦА с дальнейшими инициативами строительства транспортного коридора), а также наднациональные институты (МВФ, Группу Всемирного Банка) для более тесного экономического сотрудничества и продвижения западной модели демократии в регионе [Pierobon C., 2013]. США в большей мере присутствуют в ЦА опосредованно, но опять же, как и ЕС используют гуманитарные и идеологические механизмы сотрудничества, продвигаемые через экономическую помощь. Инструментарий ЕС и США в установлении влияния на центральноазиатский регион достаточно схож и во многом идеологизирован, тесно интегрирует экономику и политику.

Новым игроком в экономике центральноазиатского региона стали тюркские страны, в первую очередь Турция, Иран и Индия. Турецкое экономическое влияние на регион обосновывается как идеей общности тюркских народов, так и активным экономическим проникновением на рынки стран ЦА [Ali E. S., 2021], особенно в легкой промышленности и машиностроении. Иран и Индия используют пока исключительно инструменты международной торговли.

РФ в Центральной Азии использовала до недавнего времени достаточно узкий набор инструментов, включая механизмы развития торговли, промышленной кооперации и инвестиционного партнерства со странами, не входящими в ЕАЭС и общие принципы ЕАЭС для стран, входящих в Союз. Отметим, что рост взаимной торговли РФ и стран ЦА меньше, чем китайский, объем инвестиций, привлечённых странами региона из КНР и ЕС выше, чем из РФ [Pomfret R., 2022]. Таким образом, стратегия России в центральноазиатском регионе на сегодняшний день не отличается от стратегий других стран с точки зрения смыслового наполнения и привлекательности для стран ЦА.

Охарактеризуем основные тенденции развития взаимной торговли РФ с центральноазиатскими странами. Во-первых, наблюдается волатильная в зависимости от кризисов динамика (рисунок 1), свойственная товарообороту в целом и российскому экспорту в государства ЦА. Достаточно очевидным является тот факт, что основу торговых отношений (около 70%) составляет российский экспорт, то есть в рассматриваемый в рамках доступной статистики период именно РФ диктовала условия торговых отношений с центральноазиатским регионом.

В силу отсутствия открытой статистике по 2022 году сложно проводить статистически корректные заключения с использованием имеющихся данных, однако очевидно, что 2022 год стал переломным и сегодня импорт товаров, попавших под санкции, в РФ стал не только хорошим способом насыщения рынка для России, но и обладает значимыми экономическими эффектами для стран региона. Так, экспорт из Киргизии в РФ по результатам 3-х кварталов 2022 года вырос на 42% [Товарооборот России с одной страной, 2022], тогда как Казахстан нарастил экспорт в РФ на 25% за 2022 год [Казахстан…, 2022], Узбекистан – на 23% [Товарооборот Узбекистана, 2023], Таджикистан – на 19% [Товарооборот России и Турмении, 2022], Туркменистан за 1-й квартал увеличил экспорт в РФ на 35% [Товарооборот Россиии Туркмениии, 2022]. Импорт РФ из стран ЦА отражен на рисунке 2. Приведенная динамика свидетельствует не только о послекризисном восстановлении мировой торговли, но и о том, что Россия активно использует торговлю со странами региона для обхода санкций. При этом отметим, что экономическое присутствие РФ в регионе растет после долгого перерыва, когда баланс сил смещался в сторону европейских стран и компаний и КНР.

Отметим и тот факт, что торговля России с центральноазиатскими государствами сводилась в основном к сырьевым товарам и простым товарам машиностроения (в основном, локомотивам и ж/д транспорту) в части российского экспорта и импорту товаров пищевой промышленности, легкой промышленности, рудам и минеральным топливам. Диверсификация товарной структуры стала происходить исключительно в 2022 году из-за санкционного давления ЕС и попыток создать механизмы параллельного импорта в РФ. В то же время наблюдается и увеличение доли расчетов в национальных валютах, в частности, расчетов с применением юаня [Кыргызстан уходит, 2023], [В тенге, драмах и сомах, 2022], [Российская газета, 2023]. Эта тенденция указывает на особое влияние стран ЦА на российскую экономику – в современных условиях они стали одним из факторов ее стабилизации.

Для самих стран региона эта ситуация также исключительно выгодна, так как позволяет получать значительно большие маржинальные и посреднические доходы. Так, Казахстан на 25% нарастил поставки транспорта в РФ, диверсифицировал поставки традиционных экспортных товаров (ГСМ, углеводороды, руды) в региональном разрезе, в частности, наблюдается замещение части российского энергетического экспорта в ЕС казахским, нарастил присутствие на европейском рынке в целом [Бордачёв Т. В., 2022]. Киргизия и Таджикистан активно продвигают инвестиционное сотрудничество с РФ, в том числе в горнорудном секторе и энергетике, а Туркменистан добился значительного роста собственного экспорта (на 38,6%).

Страны Центральной Азии сегодня развиваются очень быстро, прогнозируется рост ВВП в 2023 году в среднем по региону превышающий 6%, однако это развитие – следствие эффектов низкой базы, а также активного притока инвестиций из стран-основных игроков в регионе. Обратим внимание на рисунок 3, отражающий динамику ПИИ в ЦА в целом.

Важное наблюдение – сохранение волатильности притока инвестиций, особенно в казахскую экономику, тогда как узбекская экономика стабильно наращивает привлеченные инвестиции. Это связано с продвижением политики открытости, а также активным включением страны в торговлю с РФ и КНР в последние годы [Туляков Э., 2021]. Российские инвестиции в регион также растут [Сенюк Н. Ю., 2022], в 2022 году они достигли рекордного уровня – 22,2 млрд. долл., из которых почти 11 пришлись на Казахстан и 9 на Узбекистан [Мониторинг…, 2022]. Важнейшей характеристикой такой динамики российских инвестиций остаётся их вынужденный характер, так как ранее уже неоднократно выявлялись барьеры для развития инвестиционного сотрудничества РФ со странами ЦА и их негативные эффекты [Аржаев Ф. И., 2022].

Несмотря на устойчивый приток ПИИ в отдельные экономики стран ЦА, общая их волатильность не позволяет сформировать центральноазиатским государствам систему решения социально и экономически значимых вопросов (развитие инфраструктуры, создание мощного энергетического комплекса, решение проблемы водных ресурсов через повышение их доступности, развитие образования, обеспечение рабочих мест и т.д.) через внешние заимствования. Даже рост и стабильные прогнозы сохранения инвестиционного притока из РФ и роста из КНР в связи с использованием транзитных возможностей стран региона не позволяют говорить о том, что спрос на инвестиции в ЦА будет удовлетворен в ближайшие годы [Причины и следствия, 2023].

Значительный потенциал расширения сотрудничества и присутствия РФ в Центральной Азии есть в корпоративном секторе [Conjugation of the EAEU, 2022]. В регионе действует ряд крупных российских компаний, в том числе, Лукойл, Роснефть, ПОЛИМЕТАЛ, КАМАЗ, Росатом, 1С, Сбербанк, ВТБ и многие другие. Основными направлениями их деятельности являются энергетика, химическая промышленность, горнорудная промышленность, машиностроение и финансовый сектор. Однако отметим, что все вышеназванные компании – голубые фишки, крупнейший российский бизнес, тогда как российские МСП в регионе представлены слабо. Для сравнения, китайские компании при завоевании рынка используют стратегию «летящих гусей», адаптированную под современные реалии [Xu, J. 2019], таким образом стимулируют развитие малого бизнеса, приграничной торговли (если страна – сосед КНР).

Отметим, что РФ, как и ее соперники активно использует международные институты – как было сказано ранее, привлечение инвестиций из ЕАБР странами, входящие в его состав, на развитие приоритетных отраслей часто в сотрудничестве с российскими компаниями [Веселова Э. Ш., 2020] преследует цели не только экономического развития, но и стимулирования проникновения российских компаний на рынки стран региона.

Заключение

Таким образом, из анализа выше можно сделать ряд важных выводов о модели присутствия РФ в Центральной Азии. Во-первых, эта модель носит характер трансформационной – Россия пытается вернуть свое традиционно высокое влияние в центральноазиатских государствах, несмотря на повысившуюся конкуренцию. Во-вторых, для стран региона, входящих в ЕАЭС, используется институциональный подход повышения российского влияния – через механизмы экономического сотрудничества в Союзе, что характерно и для других экономических объединений. В-третьих, сравнительный потенциал расширения торговли и инвестиционного сотрудничества у РФ значительно ниже, чем у КНР, в связи с чем рациональным видится развитие модели присутствия РФ в Центральной Азии в части создания уникальных предложений для стран региона, позволяющим им решить свои экономические и социальные проблемы. В-четвертых, социальные аспекты российской стратегии для стран региона сегодня не очень выражены, что оказывает существенное влияние на ее конкурентоспособность по сравнению с европейской.

Исходя из описания российской геоэкономической стратегии, а также с учетом последних обновлений концепции внешней политики РФ необходимым видится модернизировать российскую внешнюю политику в отношении стран ЦА. Предлагается реализовать несколько мер наращивания российского геоэкономического присутствия в регионе.

Первой предлагаемой мерой является реализация особых торговых и экономических режимов в экспериментальном порядке. Эта мера позволит в большей степени оценить влияние сотрудничества с меньшими рисками для всех участников и обеспечит в условиях неоднозначной институциональной ситуации в ряде стран ЦА, связанной с оппортунизмом и политическими рисками [Малашко А., 2012] стабильность экономических условий. Эта мера сопряжена с развитием промышленной кооперации, соответственно, в Казахстане предлагается реализация таких режимов в машиностроении, горнорудной промышленности, электротехнике как наиболее развитых отраслях с высоким потенциалом сотрудничества с российскими компаниями и их релокации в страну. В Узбекистане предлагается реализовать особый режим, направленный на усиление научно-технического сотрудничества с Россией в горнорудной и химической промышленности, который был бы доступен и компаниям из Туркменистана. Для Туркменистана также релевантным проставляется формирование регионального нефтегазового хаба с участием РФ и других стран ЦА. Таджикистан видится потенциально интересным для российских компаний в сфере туристических услуг [Блиничкина Н. Ю., 2015], в связи с чем особые экономические режимы имеет смысл создавать именно в сфере услуг, в том числе услуг финансовых, что позволяет рассматривать страны в следующем разрезе: Казахстан – центр промышленной кооперации, Узбекистан – центр научно-технического сотрудничества, Таджикистан – сотрудничество в сфере услуг, Туркменистан – энергетическое сотрудничество. Таким образом, такое распределение приоритетов в регионе позволяет охватывать наиболее важные сферы экономического сотрудничества с РФ странам ЦА и реализовать региональное разделение труда, а РФ реализовывать комплексную геоэкономическую стратегию в регионе. Центральноазиатские государства от предложенной меры получают низкорисковый инструмент стимулирования собственных экономик и адаптации российских институтов в экономику.

Не менее важным видится и создание общих подходов к энергетическому сотрудничеству и регулированию, что демонстрируют последствия отказа от создания Тройственного газового союза, которые негативно сказались на энергетическом сотрудничестве в регионе [Тройственный союз, 2022]. В рамках этого предложения имеет смысл не только синергизировать регулирование международной энергетической торговли, но и создать условия для новой маркировки сортов тяжелой нефти, площадки для газовой торговли, на которых бы обращались спотовые контракты на поставки, а также на основе ЕЭК и ЕАБР сформировать центр стандартизации продукции для ее соответствия стандартам продукции с низким углеродным следом и разработке требований ESG-отчетности для компаний из РФ и Центральной Азии. Это поможет не только организовать систему стандартизации в рамках региона, но и повысит экспортный потенциал стран ЦА, позволит более активно развивать их энергетическую инфраструктуру и транспортные мощности.

Реализация инициатив по созданию совместных фондов развития с каждой из стран региона с участием российских банков, крупнейших компаний и т.п. видится важнейшим шагом для дальнейшего усиления присутствия РФ в регионе. Аналогичным образом предлагается снизить риски через их хеджирование в рамках этих фондов или межбанковских объединений.

Таким образом, системная реализация вышеуказанных предложений позволит нарастить степень и качество присутствия РФ в Центральной Азии и начать реализацию новой геоэкономической стратегии, основанной на обновленной концепции внешней политики РФ.